Летом 2005 года, собирая материал для книги, явстретился в Туапсе с Л. Яковиди. Она рассказала мне о своем отце, арестованном в тридцать седьмом, о других родственниках, депортированных в 1942-м в Казахстан. В конце разговора онавспомнила: - У меня еще был арестован дядя… - А как его фамилия? - У него редкая фамилия: Яникопани. - Георгий! Похороненный вместе с сыновьями в Мяундже!? Радость и скорбь сменялись на лице моей собеседницы. - Почему вы говорите: с сыновьями? Один его сын действительно умер, но второй-то, Саша, – жив. Он собирается переезжать сюда, в Туапсе. Историю семьи Яникопани я услыхал в Мяундже за два с половиной годадо встречи в Туапсе. …Поселок Мяунджа - ближе к Оймякону, чем к Магадану. Зимой онвыглядит, как и подобает выглядеть всему вблизи полюса холода.Метровые снеговые шапки на домах, сосульки едва ли не до земли. В 30-е годы здесь решено было построить электростанцию. Строителибыстро нашлись. (Сегодня станция не работает и на треть своейплановой мощности, обеспечивая теплом и светом только саму Мяунджу). Греков я нашел на местном кладбище. На нем в рядок расположились тримогилы, в которых лежат трое, с одинаковой фамилией - Яникопани.Отец и двое сыновей. Но странность даже не в этом. Всем троим - по 38 лет. Старший, Георгий, отец семейства, отсидел на Колыме десятилетнийсрок и, не имея права покидать Колыму, остался доживать оставшийся.Он умер в 60-е годы, успев родить двоих сыновей. От сердечногоприступа на 39-м году жизни умер его старший сын, тоже Георгий.Здоровье Александра, младшего из Яникопани, позволяло пережитьроковой рубеж. Он был здоров и ни на что не жаловался. Работал настанции, построенной отцом. Но на тридцать девятом году был убитнеизвестными. |